Сезон охоты с подружейной собакой в средней полосе России, к сожалению, быстротечен. Кажется, что еще вчера довелось бродить в июльских предрассветных сумерках по лугам в поисках дупеля, стараясь обойти угодья до наступления порядком надоевшей жары и полного штиля
Следом, как всегда незаметно, пролетел август, немного компенсирующий неудачный дупелиный сезон успешной охотой с легавой по тетеревиным выводкам. И пришел первый осенний месяц.
Теперь, обнаружив свежие тетеревиные наброды в росистой траве, собака работала на потяжках, и все чаще слышался взлет косача за лесным пологом…
Первая декада сентября, когда большинство выводков распалось и тетерев перестал держать стойку, преподнесла в тверских полях приятный сюрприз в виде частых встреч с пролетным упитанным коростелем.
Погода нынче баловала затянувшимся летним теплом с осенним перепадом ночных и дневных температур. На рассвете начинали выход в поля в сопутствии бодрящего холодка при плюс семи – девяти по Цельсию, а к полудню начинало припекать на открытой местности при двадцати пяти тепла. Разгоряченные работой легавые, выпив в процессе охоты пол-литра воды, охлаждались в попавшихся по пути редких кабаньих купальнях, наполненных дождевой водой вперемешку с грязной жижей.
На дворе конец сентября. Мы с другом-куцхааристом в поисках осеннего вальдшнепа продолжили обследовать знакомые перелески, все еще не теряя надежды попасть на вожделенные высыпки, хотя шансы на это у городского охотника, выбирающегося в угодья по выходным, невелики. В довершение ко всем напастям на пути к мечте легашатника встало недавно воздвигнутое детище прогресса — высокоскоростная автомагистраль М-11, острым клинком рассекшая окрестные охотугодья.
К сокращению перспективных вальдшнепиных мест присоединилось также значительное расширение строительства сопутствующей инфраструктуры, о чем свидетельствовали полностью сведенные участки мелколесья с укатанными техникой площадками. От прилегающего к трассе участка разреженного лесного массива остались лишь небольшие фрагменты, где еще можно было побродить в поисках осеннего вальдшнепа. Все подтверждало нерадостную перспективу остаться в скором времени без этого благословенного когда-то уголка с былыми вальдшнепиными высыпками.
Погода пока нас баловала, посылая солнечные дни. Осень окрасила окрестные леса в желтые и багровые цвета. Листва не спешила опадать, несмотря на бодрящие утренники. В сентябрьском небе проплывали журавлиные стаи. На дорожной грязи у оставшихся после локальных кратковременных дождей луж можно было видеть крестики следов вальдшнепов и потычки от клювов кормящихся птиц. К сожалению, все эти следы жизнедеятельности были старые…
Утром обследуем с легавыми острова смешанного леса, опушки, поляны в обрамлении мелколесья. Местами встречаются свидетельства лосиного гона: ободранные, сломанные молодые деревца, токовые ямы, источающие характерный стойкий запах возбужденного быка. Начались свадьбы сохатых, хотя гон из-за теплой погоды пока не отличается особой активностью. Зато гон марала в разгаре, по утренним и вечерним зорям окрестности оглашаются трубными вызовами бродящих по угодьям быков.
Молли в поиске обследует опушку, поросшую плотным подростом, и, наконец, застывает на стойке. Чтобы подойти к легавой, приходится осторожно продираться сквозь стоящие на пути заросли бузины и шиповника. Молли скрыта от меня разросшимся кустом калины. Обхожу его, приготовившись к выстрелу, и слышу взлет птицы, но не вижу удаляющегося характерного рыжевато-коричневого силуэта. Продравшись сквозь куст, замечаю свою пойнтериху, держащую в пасти словленного во время взлета вальдшнепа.
Птица жива и невредима. Протягиваю руку, чтобы взять ее у легавой, но та неожиданно разжимает челюсти, и взъерошенный кулик свечкой устремляется ввысь. Успеваю поймать его на мушку, но отпускаю без выстрела: пусть лесной отшельник живет, коли так ему подфартило! Будь на месте «аглицкой аристократки» добычливый немецкий континентал с «жестким зубом», и тогда бы пойманному вальдшнепу не повезло — мигом бы он перекочевал в ягдташ. Вновь посылаю легавую в поиск, и та скрывается в частоколе осинника-карандашника.
Тем временем со стороны моего напарника доносится дуплет, но, как оказывается, мой друг погорячился и мазанул по обманувшему собаку вальдшнепу, отбежавшему от вставшей на стойку легавой и взлетевшему в густом подлеске. На прицеливание практически не остается времени, приходится часто стрелять навскидку.
В примыкающем к опушке ольшанике пойнтер застывает на стойке, опустив голову. Поднявшийся вальдшнеп, развернувшись, выходит «на штык» буквально в нескольких метрах. Стрелять накоротке нет смысла из-за вероятности промаха или вдрызг разбитого дробовым снопом трофея. Пытаюсь поймать уходящую птицу в угон, но в момент нажатия на спусковой крючок «двадцатки» вальдшнеп мастерски закрывается некстати вставшей на пути выстрела старой ольхой. После выстрела птица благополучно уходит в сопровождении вороха осыпающихся, сбитых зарядом листьев.
Практически весь не в меру теплый нынче сентябрь был лишен дождей. Все последующие вылазки в угодья в поисках вальдшнепа оказались малорезультативными. Встречались одиночные птицы, по две-три особи на пяти- шестикилометровом маршруте. Трофеи также не были впечатляющими. Словом, вальдшнепа почти не было.
На протяжении всего оставшегося первого месяца осени периодически проверяем с легавыми вальдшнепиные места, однако приходится довольствоваться редкими встречами одиночных куликов, часто отбегающих и взлетающих в стороне от работающей на потяжке собаки, обычно без выстрела. В лесу сушь, все ручьи и канавы пересохли, под ногами шуршит пожухлый травостой и опадающая листва. Ничего не остается, как ждать обещанных прогнозом дождей и октября.
Второй месяц осени принес осадки и похолодание. В потемневшем низком небе потянулись гусиные стаи. Лес постепенно оголился, земля покрылась ковром из опавшей листвы. Первого октябрьского вальдшнепа я встретил невдалеке от центра Твери, прогуливаясь с пойнтером по берегу Волги, поросшему низкорослым кустарником. Молли потянула к кусту калины, из-под которого тотчас вылетел вальдшнеп, опустившись метров через пятьдесят в приречном ивняке. После вторичного подъема легавой пернатый пилигрим направился вдоль берега к центру города и скрылся из глаз. Я сообщил об этой встрече другу-курцхааристу, и мы запланировали вылазку в угодья в ближайший выходной.
По закону подлости самая некомфортная для ходовой охоты погода под прохудившимся небом, исторгающим непрерывный моросящий дождь с порывами северо-западного ветра, пришлась на выходные дни.
Два часа обследования с пойнтером, курцхааром и русским охотничьим спаниелем опушек, перелесков, участков ольшаника с увядающей, но не потерявшей способность жалить крапивой дали лишь пару контактов. Вальдшнеп не держал стойки и уходил без выстрела, на секунду мелькнув в частоколе деревьев. Спустя пару часов насквозь промокшие, мы вернулись к УАЗу, чтобы согреться крепким чаем.
Осень, как водится в наших палестинах, капризна, но следующие выходные наконец-то порадовали нас солнечной погодой. Не теряя времени, мы возобновили попытки найти вожделенную высыпку. Энтузиазм подкреплялся информацией от знакомых зверовщиков-кабанятников о постоянных встречах вальдшнепов на проселках близ полей в ходе ночных передвижений по угодьям.
Только легашатник и спаниелист способны ощутить всю прелесть неспешных хождений по тихому октябрьскому лесу, ступая по ковру из опавшей листвы и наблюдая за работой собаки. Тишина нарушается позывными черного дятла, писком пернатой мелочи, обследующей трухлявый ствол умирающего дерева, заунывным криком отлетающего канюка, крук-крук ворона, патрулирующего лесные урочища в ожидании начала облавных коллективных охот на копытных, сулящих дармовые харчи после разделки добытого зверя.
Кочующая стая дроздов-рябинников с характерным квохтаньем обрабатывает алые грозди. На опушке скрытный мохноногий сыч, оседлав верхушку невысокой осины, с интересом наблюдает за работающей легавой. Местами можно было видеть стайки мухоморов и почерневших опят-перестарков. Такого изобилия благородных грибов, как в минувшем году, мы нынче так и не дождались.
В мелком осиннике все чаще встречались свежие жировки сохатого, постепенно перешедшего с летней кухни на зимние корма, о чем свидетельствовали деревца с содранной корой и следами от резцов кормившихся лосей. Земля возле обновленного егерями солонца также была испещрена свежими отпечатками копыт.
Прошедшие дожди оставили лужи на проселочных дорогах, на грязи попадались свежие «автографы» лосей, кабанов, енотовидных собак и редкие крестики вальдшнепиных следов. Наши легавые обследовали типичные участки угодий, но на маршруте 4–5 км приходилось встречать не более 3–4 вальдшнепов. Часто собака, работая на потяжках, застывала на стойке в густом подлеске, но птица тотчас поднималась на крыло, сопровождаемая поспешно выпущенным вслед зарядом «восьмерки». Пару раз Молли порадовала прекрасной картинной стойкой, однако в обоих случаях вальдшнеп обманывал и собаку, и находящегося в предвкушении удачного выстрела охотника, обежав застывшую легавую и поднявшись за спиной стрелка. Промахи также были обычным явлением.
Зато в случае успешного выстрела по мелькнувшему рыжему силуэту охотник вознаграждался прекрасным осенним трофеем, явно превышающим по весовым характеристикам тощих апрельских вальдшнепов. Правда, общее количество добытых осенних трофеев за день охоты с пойнтером и курцхааром не превышал одной – трех птиц.
Между тем прогнозы синоптиков обещали, что холода наступят еще нескоро и у нас есть шанс продолжить поиски вожделенного трофея, мечты охотника с подружейной собакой — осеннего вальдшнепа, не особо спешащего на французскую зимовку.